– Я не понимаю, как можно два года не видеться с братом, – сказала золовка.

– У вас иная ситуация. Вы дружны, у вас хорошие отношения. Самое главное, что вы оба психически здоровы. Мой брат больной человек. Он алкоголик и наркоман. Я для него не сестра, а ресурс.

– Наркоман? – нахмурилась золовка. – Тогда понятно. У меня подруга была, с детства дружили. В двадцать лет она сошлась с парнем, он её подсадил на всякую дрянь. Хотела ей помочь, она только врала и пользовалась нашей дружбой. Пришлось с ней попрощаться.

От брата, как и от мамы, ничего не слышала целых два года. Два года назад брат на работе проворовался, нужны были деньги для мирного урегулирования ситуации. Мама обратилась ко мне, зная, что мы планировали покупку машины для мужа. Я ей отказала.

– Пусть его посадят, глядишь, поумнеет и бросит, – сказала маме.

Она меня послала, взяла кредит, брата выгородила. Его даже не по статье уволили, а по собственному разрешили написать после возмещения ущерба. Работодатель о других работодателях не подумал.

Машину мы купили. Брат пьяный звонил, желал, чтобы покупка нам впрок не пошла. Выражался он иначе. Потом у нас с мамой состоялся разговор.

– А ты как хотела? Он злится, ты не помогла, – мама его оправдывала.

После этого уже я их обоих послала. И вот через два года брат и мама объявились. Сначала звонил брат. Со мной рядом была золовка, часть моих слов она слышала. В частности, про два года не виделись и мою просьбу забыть обо мне ещё годика на два.

Золовка уехала домой, на прощание сказав, что если возникнут проблемы, я всегда могу обратиться за помощью к их семье, они меня в обиду не дадут.

Золовка уехала, мама начала звонить. Не виноват брат, его подставили, нужны деньги на адвокатов, а у мамы денег нет, она всё ещё тот кредит платит и платить его ещё четыре года. Я даже не знала, что брат звонил мне находясь под стражей. Мама рассказала. Плакала, рыдала, умоляла.

Маму даже не жалко. Радостно за неё. Сама она не понимает, но если она говорит правду про статью, висящую над братом, то отдыхать без него мама точно будет больше десяти лет. И то считаю, что законодательство слишком мягко к торговцам смертью и их одноразовым прихвостням.

Не помогут адвокаты. И раньше брату никто бы не помог. Сколько денег было потрачено на выводы из абстиненции? На разные центры, обещавшие гарантии? На лекарства? На отмазки брата?

– Я продам квартиру, – пригрозила мама.

– Продавай. Продавай жильё, почки, оставшиеся дедовы медали, которые брат не успел продать. Всё продавай.

Мама бросила трубку.

Да, будет грустно, если она останется без жилья. Но к себе я её не возьму, с жильём помогать не стану. В иной ситуации – да, не бросила бы. Но раз она задумала выбросить квартиру на ветер ради брата, то я даже с места не сойду, чтобы ей помочь. Записано.